Я посмотрел на моего друга, и наши глаза встретились. Его глаза были глубоки и черны и мерцали подобно обсидиану в свете уличного фонаря. Те, кто знал Масутацу Ояму, знают экстраординарную мощь, которую излучали его глаза. Глаза большинства людей в поволоке или замутнены, поскольку их мысли блуждают. Его глаза были лазерами чистого, сосредоточенного желания. Если бы вы были глупым панком, подобно этим парням, вы могли бы не заметить его кошачью походку, или руки с кулаками, как два камня, и видеть перед собой просто невысокого коренастого восточного мужчину. Но я не мог полагать, что они не видели опасность в его глазах. Лидер банды вытащил из мотоцикла тяжелую цепь и начал раскручивать ее на уровне талии. Другой накачавшийся толстый, два на четыре, со звоном выдернул кол из железного забора. Они могли бы быть глупы, но они были кровожадны, а их количество и алкоголь в венах сделали их храбрыми.
Они думали, растоптать двух невооруженных мужчин, будет легко. Они не знали, с кем имеют дело. Я сам имел серьезную репутацию уличного бойца. Шесть футов два с половиной дюйма и приблизительно двести двадцать фунтов, бывший профессиональный боксер-накаутер, известный сногсшибательными хуками. И я сходил с ума, когда разные хулиганы и прочее отребье бросали мне вызов, ведь право было на моей стороне.

Местные гангстеры видели, как я бил голыми руками. У людей от лица кожа кусками отваливалась, а пяткой я просто проламывал грудь. После этого они сказали мне, что я "конкретный" мужчина, тот, которого нужно уважать и даже бояться. Я знал, что моя сила тем больше, чем больше опасность и гнев. Но тайна Maс Ояма, в том, чему я столь поразился в нем, была способность обратиться к этой силе по желанию и сосредоточить ее точно. Я имел сырую дикую мощь, а он имел высший контроль.

Вау! Просвистела цепь! Главарь крутил её в смертельном круге, все ближе и ближе к Канчо (так я называл Ояму). Я видел, что он спокоен и готов встретить его. Я чувствовал себя настолько счастливым. Он был самым сильным человеком в мире, и он был моим другом. Я откинул назад голову и взвыл упоенный радостью сражения.

Мы были разгоряченными после тренировки, и не было никого на земле, кто мог бы встать на нашем пути.

Я видел, что Канчо оценил опытным взглядом этих семерых отморозков. И поскольку мы заманивали их подальше от кафе, то выглядели подобно двум рыцарям, едущим на сражение. Он выезжал впереди, его скромные габариты, убаюкавали их до небрежности, его азиатское лицо, воспламеняло их националистические предубеждения. Я прикрывалал его спину.

Ужасающий свист тяжелой цепи главаря, которую кружат подобно смертельной невидимой бритве, вращалась все ближе и ближе к голове Канчо. Ноги, только что твердо стоящие на асфальте, слегка сместились и Канчо увернулся войдя в ритм с цепью. И внезапно он прыгнул прямо в описываемую цепью дугу. Молниеносно и недоступно взгляду, его правая рука выстрелила вперед и выхватила цепь из воздуха. Он дернул её на себя и пронзил солнечное сплетение главаря пушечным ударом левой руки. "УУУХХХХХ!" Воздух вырвался из сального панка, и его рот раскрылся в безмолвном крике. Я посмотрел на Канчо, его черные глаза сияли жестокой радостью сражения.

Остальные потрясенные увиденным колебались всего доли секунды. Двое из них схватили меня за руки, а третий попытался ударить меня кулаком в пах.
В это время толстопузый здоровяк размахивал толстым деревянным брусом перед лицом Канчо, словно гигантской бейсбольной битой.
Оперевшись на захвативших меня двух бандитов, я бросил обе ноги в лицо того, который хотел ударить меня в лицо кулаком, затем вывернулся и, закручивая левого и правого противника, разбил уракеном лицо одному и вонзил в ребра локоть другому. Перемещения в стойках, намотанные тысячами повторений, дали о себе знать моим противникам. Я чувствовал их кость и хруст хрящей и ощущал клубы боли и гнева.
Канчо, тем временем, позволил отморозку, махающему брусом, прижать себя к железному забору. На мгновение показалось, что он был на волоске от гибели, жирдяй с чудовищным воплем обрушил брус, словно топор, ему на голову - но Канчо уже не было там. Один конец деревянного бруса застрял в шипах забора, и с чудовищным Кияй, словно из недр земли, Канчо расколол его ребром ладони, и нанес ужасающий кин-гери в жирный, мягкий пах.
В тот момент я услышал шорох кожи. Я осмотрелся. Высокий, болезненный парень с прыщавой кожей и хвостом енота, свисающим от пояса, вытащил из ножен обработанный костью охотничий нож, и одним движении бросил его в Канчо. Все это случилось мгновенно, гораздо быстрее чем об этом можно рассказать. Не задумываясь, я рубанул шуто по бросающей нож руке, как будто я ломал кирпич. Я почувствовал хруст кости, но нож уже летел, отклонясь всего на долю дюйма. Я завопил - "Канчо!". Он немедленно отреагировал, и нож просвистел мимо.
Он позже шутил, что нож пролител достаточно близко чтобы он мог им побритьсяе, но он, как и все азиаты не очень нуждается в бритье.

Главарь все еще лежал на земле. Один которого Канчо пнул, пробовал отползти от нас подальше. Другие пятеро избитых, убежали спотыкаясь, держась за отбитые места. Этот тупик заканчивался свалкой. Я посмотрел на Канчо, взял главаря банды за пояс, и воткнул его головой в мусорный бак. Внезапно завыли полицейские сирены, они приближались. Самое время, чтобы исчезнуть. Канчо посмотрел на меня и усмехнулся: "Пойдем перекусим, хорошо?"
И это - то, что было на самом деле.