Правильное значение и ошибочные толкования выражения «в каратэ не нападают первым» Существует такая заповедь: «в каратэ не нападают первым» (кара-тэ-ни сэнтэ наси). Правильный смысл этой заповеди состоит в том, что настрой у занимающегося каратэ не должен быть воинственным. Она указывает, что, овладевая каратэ, человек не имеет права безрассудно наносить другим удары руками и ногами. Поскольку мне кажется, что существует два варианта неверного толкования этой заповеди, я хотел бы здесь указать на правильный ее смысл. Первый вариант ошибочного толкования заповеди «в каратэ не нападают первым» принадлежит сторонним людям, не занимающимся каратэ. Они говорят: «Бой целиком таков, что в нем побеждает тот, кто сможет использовать свой шанс, захватив инициативу, опередив противника. Что же касается заповеди „в каратэ не нападают первым“, то она отражает пассивный настрой, не согласующийся с духом японского будо». Однако люди, толкующие заповедь «в каратэ не нападают первым» в таком духе забывают о том, что целью воинского искусства является поддержание мира. Они забывают исконную цель будо, идеал которого заключен в иероглифе «воинский», буквально означающем «останавливать оружие». Это слова людей, которые не понимают, что истинный дух японских будо «не является воинственным». Естественно, что, в полном соответствии со здравым смыслом, в том случае, когда кто-то нарушает мир, когда человеку причиняют зло, то есть в том случае, когда воин оказывается перед лицом сражения, он должен взять инициативу в свои руки и пресечь проявление насилия. И никакого противоречия с заповедью «в каратэ не нападают первым» здесь нет. Второй вариант ошибочного толкования заповеди «в каратэ не нападают первым» принадлежит тем, кто занимается каратэ. Не зная, что в этой заповеди речь идет о духе каратэ, они стремятся соблюдать ее в форме, то есть дожидаются нападения противника. В той ситуации, когда бой уже неизбежен, как я уже сказал выше, нужно взять инициативу в свои руки, нужно стремиться опередить противника (сэнсэн-но сэн), поскольку в этом состоит логика военного искусства. Таким образом, правильный смысл заповеди «в каратэ не нападают первым» заключается в том, что человек, занимающийся каратэ, никогда не питает воинственности, настраивающей его на то, чтобы первым затевать драку, и по отношению к другим людям проявляет прекрасную добродетель любезности и скромности. Три причины, по которым ката начинаются с блоков. Заповедь «в каратэ не нападают первым» часто объясняют во взаимосвязи с ката. Поэтому в отношении ката также можно услышать критические высказывания, аналогичные первому ошибочному толкованию заповеди «в каратэ не нападают первым», о которым я говорил выше: «Все ката каратэ начинаются с блоков и, следовательно, прививают пассивность». Мне хотелось бы пояснить этот вопрос. Существует три важных причины, по которым все ката каратэ начинаются с блоков. Во-первых, это объясняется тем, что в каратэ культивируют правильный психологический настрой, характеризуемый заповедью «в каратэ не нападают первым». Во-вторых, ката каратэ начинаются с блоков, потому что это согласуется с высшими секретами (гокуи) военного искусства. В книге о военном искусстве Сунь-цзы говорится: «Если знаешь противника и себя, сто раз сразившись с ним, не потерпишь поражения. Если не знаешь противника, но знаешь себя, один раз выиграешь, один раз потерпишь поражение. Если не знаешь ни противника, ни себя самого, каждый раз, когда будешь сражаться с ним, будешь терпеть поражения». Великие мастера каратэ исстари выписывали эти слова и держали их при себе. Поэтому в том, что все ката каратэ начинаются с блоков, заключен глубокий смысл, а именно: защитившись от атаки противника, узнай его. Нельзя бросаться в атаку, очертя голову, не зная того, насколько реально силен твой противник, что называется, «слепой не боится змеи». По этой причине существуют даже такие ката, в которых, для того, чтобы узнать противника, в ситуации, когда нужно быть особенно осторожным, в качестве первого движения используют даже блоки с поддержкой второй рукой (сасаэ-укэ; см. ката Бассай дай). Как говорит Сунь-цзы, «тот, кто изначально хорошо сражается, прежде всего достигает непобедимости, а потом выжидает возможность верной победы над врагом». Иными словами, в первую очередь нужно занять такую позицию, где враг не сможет нанести тебе поражения, а уже потом воспользоваться уязвимостью позиции противника. Это столь важно, что Сунь-цзы говорит об этом в самом начале четвертой главы своего трактата «Форма войска» как о главном ключе к размещению войск на поле боя. Таким образом, второй причиной, по которой ката каратэ начинаются с блоков, является следование принципу, гласящему, что, прежде всего, необходимо узнать противника, а затем, заняв такую позицию, при который ты не можешь потерпеть поражения, взять в свои руки инициативу и одержать победу во всех ста боях. По этой же причине в данном курсе лекций при объяснении ката мы всегда начинаем с того, что указываем на необходимость отступить на один шаг с блоком. Третья причина заключается в том, что блок одновременно является и атакой. Таким образом, то, что все ката каратэ начинаются с блоков, является выражением истинного достоинства каратэ, в котором приемы защиты одновременно являются приемами нападения. С одной стороны, в каратэ, в точном соответствии с иероглифами, которыми записывается это название, используются голые руки и голые кулаки, но, с другой стороны, в этом боевом искусстве голые руки и голые кулаки сами по себе являются оружием. Поэтому, когда противник наносит каратисту удар кулаком (букв, костяшками кулака), каратист разворачивается корпусом и отражает его удар отбивом в сторону; это положение верно и в отношении всех других способов блокирования. При этом он не переходит от блока к атаке, а сам его блок в его обычном виде, обладая силой, превосходящей силу атаки противника, пресекает его атаку. Достижение такой разрушительной мощи и является целью закалки, практикуемой в каратэ. На практике такой разрушительной мощью обладает только натренированный боец. В боевых искусствах, в которых используется оружие, боец сначала блокирует атаку противника своим оружием, а только потом приводит свое оружие в соприкосновение с телом противника, и у него нет иной возможности провести атаку. Поэтому его действия оказываются разделенными на две ступени, защита носит пассивный характер, а атака — активный. В каратэ же, где оружием является само тело, демонстрируется чудесность (мё) нераздельного единства пассивного и активного, поскольку защита одновременно является и нападением. Поэтому, из-за того, что люди не знают чудесной сущности (мёми) каратэ как вида боевого искусства, подлинной ценности каратэ, они и не могут понять истинную ценность того, что все ката каратэ начинаются с блоков, и, толкуя каратэ как боевое искусство, стоящее в одном ряду с другими боевыми искусствами, делают ошибки. Поскольку существует три вышеперечисленных важных причины, по которым ката каратэ начинаются с блоков, очень важно изучать ката, постоянно отдавая себе полный отчет в истинном значении этого факта. Каратэ — это повороты корпуса и движения рук Поскольку каратэ является боевым искусством, в котором не используется оружие, самым важным в нем являются способы уклонения корпусом (тай-но кавасиката) и движения руками (тэ-но сабакика-та). Поэтому каратэ необходимо изучать, постоянно уделяя достаточно внимания этим аспектам. Сколь бы сильным ударом ни обладал противник, если каратист в достаточной мере владеет техникой уклонов, в целом, ему нечего бояться, а если он при этом в достаточной мере натренировал движения рук, то сможет реализовать принцип «мягкость одолевает силу». В тайном стихотворении Будо говорится: «Меч (тати), которым тебе наносят удар, нужно блокировать не мечом (тати) (не стоя на месте — тати-ни тэ), а с помощью уклона корпусом» (уттэ куру тати-о тати-ни тэ укэдзу ситэ тай-о каваситэ сакэру нару бэси). Записанное здесь слоговой азбукой слово «тати» означает и меч, и «стоять на месте», имеется в виду, что не нужно пытаться блокировать меч противника своим мечом, оставаясь стоять на прежнем месте, вместо этого нужно учиться использовать уклоны для ухода от атаки противника. Это означает, что даже в тренировках с мечом первостепенное значение придается овладению защитой с помощью уклонов, а не блокированию своим мечом. Тем более, нужно ясно понимать, сколь велико значение техники уклонов (тэнсинхо) в каратэ, где в руках бойца нет никакого оружия. Если не уделять постоянно достаточного внимания отработке уклонов, считая, что любые действия противника можно блокировать своими руками, в случае столкновения с вооруженным противником, это приведет к настоящему краху. Если же постоянно упражняться в уклонах, даже если противник будет вооружен, он не сможет прикоснуться к телу каратиста даже пальцем, а тот с помощью проворных уклонов и отменных действий руками сможет провести захват и удержание противника. Поэтому нужно хорошо понимать, что означают слова «каратэ — это повороты корпуса и движения рук». В каратэ нет сокровенных секретов (гокуи) Однажды я спросил у сэнсэя Мабуни: «А существуют ли в каратэ так называемые „сокровенные секреты“ (гокуи)»? И сэнсэй тут же, без раздумий, ответил мне: «В каратэ не существует „сокровенных секретов“». А затем добавил: «С одной стороны, можно сказать, что в каратэ все является » сокровенным секретом"". Тогда я поинтересовался; «В таком случае, получается, что „сокровенные секреты“ — это коронные приемы (токуй)»? И сэнсэй Мабуни ответил мне: «Можно сказать и так. Техника каратэ безгранична». Я думаю, что этого диалога самого по себе вполне достаточно для понимания сути вопроса, но, для того, чтобы помочь понять его тем, кто делает только первые шаги в изучении каратэ, я хочу добавить еще некоторые пояснения. Если мы выстроим по порядку сделанные в ходе беседы высказывания — «в каратэ не существует „сокровенных секретов“», «в каратэ все является» сокровенным секретом"" и "«сокровенные секреты» — это коронные приемы", мы сможем почувствовать, что они составляют единую канву размышлений. В каратэ не существует особых приемов, выделенных в категорию «сокровенных секретов», которые должны передаваться от учителя ученику в тайне, но когда любой прием путем упорной тренировки доводится до такого уровня совершенства, когда каратисту нет в нем равных, этот прием становится специфическим предметом интереса данного конкретного человека, превращается в его личную «коронку», можно сказать, что он становится его «сокровенным секретом». В том же случае, когда наставник раскрывает своим ученикам те приемы, которые стали его коронными, ученики конечно знают эти приемы, но поскольку они не прошли той же тренировки в этих приемах, как их наставник, то они помнят лишь внешнюю форму, и, по большому счету, от этих приемов им нет никакой пользы. По этой причине в каратэ «сокровенные секреты» — это не нечто, что наставник передает ученикам, а то, что рождено им самим в процессе тренировки. В тайном стихотворении Будо говорится: "«Сокровенные секреты» столь же близки, как ресницы глаз, и, так же, как ресницы, их очень трудно увидеть". Часто приходится слышать рассказы о том, как человек, которому передавали «сокровенные секреты», издревле считавшиеся в Будо глубочайшей тайной, при этом думал про себя: «Да я же все это уже давно знаю»! Как гласит поучение, «Путь проходит поблизости». Если тренироваться упорно, вкладывая в занятия всю душу, то сможешь познать подлинный смысл выражения «все является „сокровенным секретом“». Поэтому люди, стремящиеся к овладению каратэ, должны тренироваться с таким настроем, когда самый первый шаг в тренировках воспринимается как первый шаг к овладению «сокровенным секретом», тщательно изучать все технические приемы и по мере совершенствования своего мастерства стремиться отработать и отшлифовать те приемы, которые, как им кажется, получаются у них лучше всего, до уровня, когда можно сказать, что ни в прошлом, ни в настоящем не было никого, кто достиг бы такого же уровня мастерства в их исполнении. В первой главе книги «Хагакурэ», которую называют «Луньюй княжества Набэсима», имеется такое поучение: «Слушая рассказы о великих мастерах (мэйдзин), ты можешь утвердиться в мысли, что не можешь достигнуть их уровня, что ты никчемен и бездарен. Но подумай: великий мастер — человек, и ты тоже — человек, так чем же ты хуже его? Если ты поймешь это, то, раз отдавшись делу всей душой, сразу же встанешь на Путь. „Человек становится святым в пятнадцать лет, когда решает посвятить себя учебе, он не становится святым после долгой учебы“, — говорил учитель Иттэн. Как говорится, „когда в сознании впервые пробуждается вера, тогда в сознании рождается правильное знание буддийского учения“». Короче говоря, если ты решил овладеть каратэ, то в занятиях непременно должен стремиться стать величайшим мастером (даймэйдзин). Техника безгранична, а потому не должно быть самодовольства. Если обратиться к толкованию принципа «в каратэ не существует „сокровенных секретов“» еще с одной стороны, мы увидим, что он означает, что техника каратэ безгранична. Это значит, что в каратэ не существует такого пункта, где можно было бы остановиться в совершенствовании, и который можно было бы назвать конечным пунктом, а потому техника каратэ безгранична. Стоит хоть немного поучиться технике каратэ у хорошего учителя, и тот, кто пройдет эту тренировку, в процессе которой он будет изучать нечто, что скрывается за внешностью приема, и нечто, что скрывается за скрывающимся за внешностью приема, сможет познать истину безграничности техники каратэ. Если каратист поймет истину безграничности техники каратэ, он должен будет хорошо понять и наставление, гласящее, что каратист не должен быть самодоволен. Раз техника каратэ безгранична, то разве может возникнуть чувство самодовольства у того, кто совершенствуется в этом Пути днем и ночью? Поскольку лишай самодовольства вырастает именно в сознании (стремлении, мысли-воле), которое проявляет леность в самосовершенствовании, то нельзя прилагать старание только к овладению безграничной техникой и при этом не проявлять кроткой почтительности. Сэнсэй Мабуни воспел это состояние сознания в своих стихах: «О, как приятно лишь грести к острову воинского искусства, Позабыв обо всем...» («Восемнадцатое исследование», введение). Это самадхи учения (кэнкю дзаммай), самадхи самосовершенствования (сюгё дзаммай). Отношение к каратэ человека, которому оно нравится, и человека, который получает от занятий им удовольствие, не равнозначны; то, кто говорит, что ему нравится каратэ, еще не знает, что такое получать от каратэ удовольствие; изучение каратэ доставляет удовольствие, однако по-настоящему испытать это может только тот, кто дошел до уровня, когда он уже не прекратит занятий, что бы ни говорили ему другие. Когда человек занимается каратэ для того, чтобы кому-то что-то показать, чтобы кого-то победить, чтобы иметь причину для гордости перед другими людьми, это занятия для других людей. При таких занятиях в сознании человека буйным цветом расцветают сорняки самодовольства, и, в конце концов, он сходит с истинного пути. Это неправильно. Занятия каратэ — это не занятия для других. Не испытав на самом себе непреодолимого удовольствия от занятий каратэ, невозможно пройти этот безграничный Путь. Принципы всех будо едины. В первой главе «Хагакурэ» говорится: «Как рассказывал один состарившийся мастер фехтования мечом, изучать фехтование необходимо на протяжении всей жизни. На низком уровне мастерства ничего не получается, и ты считаешь себя неумелым фехтовальщиком, и других ты тоже считаешь неумелыми фехтовальщиками. При этом объеме знаний ты еще не можешь их применить. На среднем уровне мастерства, хотя ты еще не можешь применить своих знаний, ты явно видишь свои недостатки, но при этом можешь видеть и недостатки других людей. На высшем уровне ты можешь использовать свое умение и приобретаешь чувство самоудовлетворённости, радуешься тому, что тебя хвалят другие люди, и сожалеешь о том, что другие не достигли того же уровня. Другие также считают тебя умелым фехтовальщиком. Большинство людей доходит до этого уровня. Однако можно подняться еще на один уровень — уровень одоления Пути. На этом уровне постигаешь, что, став на Путь, не можешь пройти его до конца, и потому не можешь уже думать, как прежде; достигаешь уровня, когда реально знаешь свои недостатки, и у тебя никогда во всю жизнь не возникает мысли о том, что ты достиг всего, чего возможно, не появляется чувства самодовольства и чувства приниженности. Господин Ягю сказал, что, не зная Пути одоления других, он познал Путь одоления самого себя. „Став со вчерашнего дня умелым бойцом, с наступлением нового дня становишься еще более умелым, и в течение всей жизни с каждым днем поднимаешься ко все более высокому уровню мастерства. Вот это называют отсутствием конца у Пути совершенствования“. Встав на безграничный Путь, не имеющий конца, следует, „став со вчерашнего дня умелым бойцом, с наступлением нового дня становиться еще более умелым и в течение всей жизни с каждым днем подниматься ко все более высокому уровню мастерства. Того, кто следует этому принципу, называют “мэйдзин» — «совершенный мастер». Состояние сознания у такого человека — это святое религиозное состояние в чистом виде. Человек, совершенствующийся на Пути каратэ, должен беспрестанно повторять про себя слова «техника безгранична, а потому не должно быть самодовольства» и дисциплинировать самого себя. В каратэ не существует боевых изготовок (камаэ). «В каратэ не существует боевых изготовок», — эта заповедь известна издревле. Обычно во время кумитэ или соревнований в бою с противником обязательно принимают какую-то боевую изготовку. Например, некоторые во время соревнований поднимают обе руки вверх, к голове, другие вытягивают одну руку прямо вперед. В каратэ часто используют слово «камаэ», означающее боевую изготовку (например, говорят кагитэ-но камаэ — «боевая изготовка — рука-крючок», нэкоаши-но камаэ — «кошачья боевая изготовка» и т.д.), и поэтому, с первого взгляда, может показаться, что практика каратэ противоречит заповеди «в каратэ не существует боевых изготовок», но в действительности здесь нет никакого противоречия. Для того, чтобы было легче понять смысл заповеди «в каратэ не существует боевых изготовок», часто объясняют ее, используя выражение «в каратэ не существует боевых изготовок, но боевая изготовка присутствует в сознании». Смысл этого выражения раскрывается следующими наставлениями: «Хотя у человека может создаться впечатление, что внешняя форма боевой изготовки может быть хорошей и плохой, в действительности главное — не терять бдительности»; «какой бы безупречной, не имеющей брешей в обороне, ни казалась боевая изготовка, если боец не будет бдителен, она ему не поможет»; «несмотря на то, что, с точки зрения формы, боевая изготовка может выглядеть полной брешей, если боец сохраняет бдительность, то с ним нужно быть очень осторожным». Здесь нужно иметь в виду, что, когда мы говорим, что «боевая изготовка присутствует в сознании», нельзя допустить, чтобы мы были захвачены этой идеей «боевой изготовки в сознании», ибо фиксация на ней также является основой ошибки. Как гласит древнее стихотворение, «именно сознание — это то сознание, что порождает заблуждения в сознании, а потому в сознании не отпускай сознания на волю». Придавая боевой изготовке в сознании большую важность, стремясь к тому, чтобы можно было сказать, что у него боевая изготовка — в сознании, каратист может быть введен в заблуждение словами «боевая изготовка в сознании» и начать считать, что форма может быть совершенно любой, и, не будучи столь уж продвинутым мастером, проявлять небрежность в отношении физической формы боевой изготовки, и это станет причиной получения травмы. Именно поэтому и говорят: «В сознании не отпускай сознания на волю». Иными словами, необходимо неизменно сохранять состояние «непоколебимой мудрости» (фудоти), являющейся сокровенным господином сознания, способным усмирять заблуждающееся сознание. По этой причине выражение «в каратэ не существует боевых изготовок, но боевая изготовка присутствует в сознании» в действительности не выражает истину в последней инстанции, истинная сущность раскрывается только тогда, когда углубившись в постижении каратэ, каратист достигает состояния, которое выражается словами «в каратэ не существует боевых изготовок, в сознании нет боевой изготовки». Достигнув в процессе своего совершенствования этого состояния, каратист освобождается от такого психического настроя, когда он думает, что если противник сделает такое-то движение, он применит такое-то действие, а если противник использует такой-то прием, то он ответит таким-то приемом, он не хвастается своей силой, угрожая противнику, не воет, словно «налетевший ветер», но пребывая в состоянии «пустого сознания» (кёсин), не испытывая ни малейшего волнения и сохраняя абсолютное спокойствие, видит движения сознания противника и реагирует на них своим сознанием, подмечает движения рук и ног противника и отвечает на них движениям своих рук и ног. Иными словами, он пребывает в состоянии мгновенного реагирования, подобно тому, как искра высекается одновременно с ударом кресала по кремню. Это чудесное состояние мгновенного реагирования, когда между действием и контрдействием «нет даже крошечного промежутка, в который можно было бы просунуть волосок». Это чудесное реагирование, т.е. загадочно-непостижимое действие. Стоит взглянуть на чудесную технику, когда при ударе мастера каратэ мы слышим гудение, а не прелестную музыку, и мы почувствуем, как замирает наше дыхание. Вот, что означает выражение «в каратэ не существует боевых изготовок», это просто естественное проявление (обнаружение) чудесной техники. Это вполне резонно. Как говорится, стоит луне показаться меж туч, и ее сияющие лучи одновременно оказываются в воде. «Луна не помышляет о том, чтоб отразиться в воде пруда, Вода не помышляет о том, чтоб отразить луну, Пруд Хиросава...». Таким образом, выражение «в каратэ не существует боевых изготовок» означает именно это состояние. Вы спросите: «А как можно достичь этого состояния»? Для этого необходимо культивировать сознание, которое не будет движимо вещами. Древний окинавский мудрец Наго-уэката дает такой добрый совет: «Сидзука нари су мири цунэ-ни ми-га кокоро, нами татан мидзу до ка-гэ-я уцуру». Смысл его слов таков: «Пусть будет мое сознание в состоянии вечного покоя, ибо только вода, на которой не поднимаются волны, может отразить лунный серп». Если на водной поверхности пруда Хиросава поднимутся волны, то на воде появится несколько отражений луны. Запутавшись в этих отражениях, боец не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой. Мечущееся сознание — это основа травмы, основа ошибки. Именно посредством взращивания непоколебимого сознания, постоянно пребывающего в состоянии покоя, можно научиться безошибочно оценивать ситуацию, подобно зеркалу, которое впускает в себя отражение луны, как только она выйдет, отражает птицу, как только она вылетит. Чем глубже мы прочувствуем сокровенный секрет каратэ, выраженный в этой фразе — «в каратэ не существует боевых изготовок», тем лучше понимаем, сколь глубок смысл этой заповеди. Эта заповедь, которая при наличии самых различных боевых изготовок провозглашает отсутствие боевых изготовок, опирается на философскую концепцию «сики соку дзэ ку» — «цвет — суть пустота». Соответственно, идея пребывания в состоянии отсутствия боевой изготовки, в котором при этом рождается «тысяча изменений и десять тысяч превращений» технических приемов, есть ничто иное, как воплощение принципа «ку соку дзэ сики» — «пустота — суть цвет». Повседневное состояние сознания, выраженное формулой «в каратэ не нападают первым», состояние сознания во время занятий, выраженное формулой «в каратэ не существует „сокровенных секретов“» и состояние сознания в экстремальной ситуации, выраженное формулой «в каратэ не существует боевых изготовок» в конечном счете сводятся к одному-единственному иероглифу «му» — «отсутствие». Именно постижение смысла иероглифа «му» — это и есть овладение «сокровенным секретом» Пути каратэ. Безоружное боевое искусство каратэ, поднимаясь до уровня Пути — каратэдо, сливается с принципами Дзэн. И первый шаг на Пути каратэ, ведущем к достижению чудесного состояния кэндзэн итти — «единства кулачного искусства и Дзэн», — установление цели, к достижению которой должен стремиться каратист. Сказано: «Когда в сознании нет ни единой вещи, в нем распускается цветок неиссякаемой сокровищницы, и возвышается величественная башня». Сказано: «Цвет — суть пустота, пустота — суть цвет»
